Золото

Золото Т. А. Новичкова Сост. В.Е. Багно, Т.А. Новичкова. (Альманах "Канун". Вып. 2). СПб., 1996, с. 121-156. «Купола в России кроют чистым золотом, амечал». В. Высоцкий. «Купол Золото с его сиянием и сор, пепел, угли, кал — отталкиваясь, эти полюса всегда притягивались друг к другу в художественном языке и обыденной речи, фольклоре и литературе. Поэтический язык последней нередко усиливал, выделял, подчеркивал те стороны этого противопоставления, которые в фольклоре находятся как бы в свернутом состоянии, поскольку любой фольклорный образ поддерживается контекстом, устной традицией, где недоговоренность неизбежна. Принято думать, что народная поэзия, ее строй, помогает более глубокому прочтению авторской, профессиональной поэзии — это так, но не менее языке старые как мир символы и метафоры обретают ясность и отточенность, оттенки смыслов, не свойственные гибкой, живой и не всегда внятной вне бытования устной культуре слова. Укажем лишь некоторые акценты, характерные для русской поэзии в интерпретации данной мифологемы. Как и в фольклоре, золотой мир в авторских текстах — священный, слабым отблеском его грандиозного великолепия призваны служить золотое убранство русских церквей, праздничное церковное шитье, золото куполов: И раки старые, и мраки позолоты , .................................Золото.................................. горбом из золотых дверей. . Б й. Священна жизнь, священно поэтическое вдохновение, это «золотые» дары: Исполнен мыслями зл ми , Не понимаемый никем, Проходишь ты, уныл и нем. А. С. Пушкин, Ез Тогда мы видим, что пуста латая чаша, И что она не наша! М. Ю. Лермонтов. Золотое здесь несбывшееся, невысказанное, необъявленное, свою тайну золотая чаша выдаст ы жизни, тема зол а сплетается с темой смерти. В смерти — залог воскресения, оппозиция «золото/смерт и «золото/жизнь, Внемлите, ловите, воскрес я — глядите: с. Мой гроб уплывет — золотой золо е лазури. А. Белый. так за «Золотом в лазури» А. Белым был созданцикл «Пепел». Ею может быть пронизан текст, где речь идет об угратс молодости, жизненных сил: Пора золотая Была, да сокрылась; С телом износилась. ................................... Рос зеленый дуб, Он лежит, гниет... А. Кольцо . Горькая доля Золотая пора, зеленая листва обратились в изношенную силу, гниль. Сияние золотой юности Где ты, солнце благодатное Золотой моей весны? ............................................... После неба и цветов. . Не Страна смерти — страна тьмы, где нет живого золота — золота колосьев: Знаю я, что в той стране не будет Этих нив, тящихся . во мгле. С. Есенин. Мы теперь уходим понемногу... Семантика золотого как изобильного, полного обновления природы и рождения новой жизни. « Золото, золото надает е неба!» Дети кричат и бегут за дождем... — Полноте, дети, его мы оберем, м золотист В полных амбарах душистого хлеба! . Майков. Летний дождь «Золотое лоно» — у обетованной земли, где нет «ни деньги», «ни петли», ни республики, ни короны! Где земли золотое лоно, как но золоту иконы, будут лики людей светлы. Вознесенский. Витражных дел мастер. Множество оттенков, которые обрела «золотая тема» в индивидуальной поэтической речи, утраты и надежды па воскресение, страха перед пустотой «золотой» чаши. «Пепел» просвечивает присуща и фольклору, не только литературе. образов, существуют ли какие-либо закономерности для трансформации золота — в мусор, праха — в драгоценный металл? Слишком обобщенная интерпретация этой мифологемы в свете при прочтении конкретных текстов, где особость, инаковость важнее универсалий. Не стремясь к раскрытию всей проблематики, связанной в народной культуре с реализацией противопоставления «сор» / «золото», рассмотрим оба символа древнерусской традиции, в их сопряженности с наиболее значимыми древнейшими культами: почитанием солнца и матери сырой земли. По связи с солярными мифами золотые предметы, блеск фольклоре «остаточной» семантикой, что и сближает их символику с символикой сора, праха, вместо кала, рыбья чешуя вместо серебра в мотивах рассказов о кладах (и наоборот). человек», «золотые руки», «молчание золото», но уже здесь заметна двусмысленность, неопределенность: человек «золото» — это либо неоцененный, либо никуда не годный человек. Золото ит суд, как правый, так и несправедливый: «знать золото и на грязи», «и правда тонет, коли золото всплывает», «верен, что золото в огне»; «молчанье — золотое словечко», «молчок — сто рублей», но «молчбою прав не будешь». значения драгоценного металла, золотом назывался кал, прежде всего человеческий, «золотарить» — убирать отхожие места. В отношении человеческого тела золото действует благотворно, если оно частично покрывает наиболее значимые функционально, активные или пограничные участки тела: руки, ноги, поясницу, уши. В духовных стихах, сказках и (например, святой Георгий), избранники судьбы, царские дети или невинно убиенные; так, чудесные близнецы, вырезанные из материнской утробы. жизненной энергии, удачи и славы и — смерти — находим в древнерусской литературе. Вступить в стремя, иметь золотой пояс (Добрыня Златой пояс), есть с золотых блюд, сидеть на золотом стуле, в золотом седле — обладать счастьем, таланом, пересесть из золотого се — утратить его, приобрести злую долю: «корят князя Игоря, что потопил богатство на дне Каялы, реки половецкой, русское золото просыпав. Туг Игорь князь пересел из золотого седла в седло рабское». 2 дружинным культом, жены дружинников Игоря оплакивали милых лад, приговаривая, что их «ни думою подумать, ни глазами повидать, а золота и серебра и пуще того в руках не подержать!» де», норвежском конунге, служившем князю Ярославу, рассказывается, цлава» (Святополка?), избрав золото в качестве приманки для вражеской дружины: лава), велел стены со всеми своими драгоценностями и насадить на шесты толстые золотые кольца, чтобы их как нельзя лучше было видно». 3 блеском драгоценностей, Бурицлав замешкался, битвы. Но можно ли вполне практичному толкованию саги? Не было ли вынесение на городскую стену перед битвой актом сакральным, призванным охранить жителей города? В такой функции на городские стены в подобные моменты принято было выносить спасительные иконы. символом победы, но заключало ее в себе, поскольку это было время «показа и потребления богатства», «необходимо было выказать свою щедрость для того, чтобы продемонстрироватьпренебрежение к своим богатствам, унизить соперника мгновенным расточительством накопленного богатства. Человек выходит победителем и подтверждает свой статус, если он превосходит своего соперника в этих безудержных тратах». 4 рун, бог дружины, в рассказе о Владимировых языческих богах изображен с серебряной головой и золотым усом. Возможно, что же свойства, что и в земледельческих верованиях — матери сырой земле. Если предположить изоморфность культовых воззрений, связанных с землей, древнерусскому почитанию золота, греческим царям, что не пойду на их землю войною, так и теперь не буду собирать войско против нее. Если же договор будет мною или теми, кто со мною и подо мною, нарушен, то мы будем прокляты богами, в которых веруем — Перуном и Волосом и «будем златы яко же злато» и иссечены собственным оружием. 5 В клятве золотом могла присутствовать уверенность. в наказании за клятво субстанцией, которая валась с божеством. Таков, например, был смысл хождения но меже с дерном на голове: земля покроет, если граница будет мною доказательство своей правоты. Сравним: сохранившееся но сей день выражение «провалиться мне сквозь землю». Согласно гипотезе В. Я. Проппа, золотая окраска есть печать иного царства, он доказывал это на материале волшебных сказок. ает после мифа, то он культурах более архаичных, чем русская, т. е. к традициям Древнего Египта, Вавилона, Китая, Ассирии, привлекает материалы верований и обычаев американских, африканских племен, мотивы сибирского эпоса. Затем он раскрывает содержание темы золота в античности, показывая, как постепенно золото из атрибута мира мертвых становится в Греции достоянием только праведных, праведников. Таким образом, сказочные диковинки — золотые дворцы, пояса, короны, ту людьми и священным миром, что обеспечивает долголетие, бессмертие и т. д. (золотые яблоки, перо Жар-птицы и проч.). Сказочное золото В. Я. Пропп, кажется, склонен считать более отражением греко-визаптийского влияния, чем языческих традиций. Конечно, многие ( мотивы несут в себе христианский подтекст, но , народное мировоззрение основано на языческой м нтальности, свойственной устной культуре и дающей прекрасные возможности для широкого проникновения самых разнообразных элементов фольклора других народов. Фольклорный опыт древнее и универсальнее религиозного, а ны сюжетами, мотивами, образами. 7 басрийском, сохранив в то же время сюжетный замысел и логично переведя непривычные для русского слуха образы на язык русской культуры. купце, попавшем в услужение к огнепоклоннику, магу персиянину, занимавшемуся алхимией и таким образом получавшему богатство и власть над людьми. Для искусства алхимии ему нужна трава с высокой горы, «которая растет в таком месте, где проходят облака и разрываются». Сам он почему-то не может достичь се вершины и посылает туда Хасана, зашив его в шкуру верблюда и препоручив доставку на гору птице-ястребу. С вершины горы Хасан сбрасывает магу шесть нужного ему растения, но неблагодарный персиянин уезжает, оставив его на горе. Прочитав похоронную молитву, Хасан бросился с горы в мор и по воле Аллаха остался невредим. 8 же месте возле горы, когда алхимик вновь привел сюда юношу, чтобы поступить с ним так же, как ом. 9 ый купец», р улярно набиравший работников па торговой площади, все поденщики разбегаются от него, поскольку ни один из его наемников не вернулся назад. Искусство алхимии дворец. Золото он добывает не с помощью магии, копать золото, доставка происходит так же, как и в арабской сказке, с тем отличием, что юношу возносят «вороны черные, носы железные». Так же, как Хасана, купец оставляет молодца па горе, и так же, как Хасан, русский сказочный герой морем добирается до родного города. Правда, «воля Аллаха», выручившая Хасана, в русской сказке заменена волшебным кремнем, подаренным юноше дочерью семисотиого купца — так в чисто сказочный образ волшебного предмета. Переведены на язык русской культуры и взаимоотношения: маг-огне оклоппик — Хасан, ссмисотный купец — работник. Алхимик убеждает Хасана влезть в верблюжью шкуру, обещая ему работника сонным зельем и, уснувшего, зашивает в лошадиную шкуру. Договор и обман трактуются в русской сказке как простое насилие над героем, его опаивают, лишают рассудка. Соответственно жертву и мечом поражает мага, русский юноша, хитростью вновь нанявшись к тому же купцу, поступает с ним так же, как некогда хозяин с работником: он опаивает его и оставляет умирать горе. Последний мотив, возможно, подчинен традиции изображения наказания за грехи в образах, в которых описывается само преступление. Например, в лубочных картинках казнь уголовника (кто «голову», т.е. жизнь, загубил) заключается в подвешивании над огнем вниз головой, вора — в жжении рук и спины (так как руки крали, спина носила и т.д.). Считается, что сказка «Золотая гора» распространилась в народе через лубочные издания «Тысячи и одной ночи» в XIX веке. 10 Но для любой миграции сюжетов, для их проникновения в устную традицию, нужны веские основания, прежде всего соответствие сюжетного замысла нетерпко-культурным, художественным ского менталитета. В русской традиции — это вос

Hosted by uCoz